Мои знакомые собирали на похороны одного нашего общего знакомого. Собирали немного – по сто рублей, и я подозреваю, что не на венок, не на могилу, а просто на выпивон по случаю поминок. Когда мне предложили сдать сто рублей, меня просто всего передёрнуло от отвращения. Это был дрянной человек, и я бы ему осиновый кол воткнул в могилу, а не дал бы сто рублей на помин его души. Понимаю, что это не по-христиански и что надо прощать, но уж больно он мне отвратителен.
А дело было давно: 33 года тому назад. Моя первая жена, покойная ныне, а тогда ещё молодая и красивая, работала там же, где и этот тип. А он был её начальником. И стал он к ней приставать, зная, что она замужем. Та его послала к чёрту, и тогда он пообещал отомстить ей. А вскоре после этого были квалификационные экзамены, где моя жена собиралась повысить себе разряд. А тот тип был в числе тех, кто принимал эти экзамены. И он провалил её – не дал повысить разряд, а оставил прежний. В экзаменационной комиссии было несколько человек, и всё там было чинно-благородно. Но после экзамена этот тип встретил мою жену наедине и сказал ей, злорадно смеясь в лицо: – Ну, я же тебе обещал? Вот и получай! Жена пришла домой – вся в слезах. А я её утешил и сказал: – Не плачь! Ему после этого не будет счастья в жизни. И я его проклял. Молча, про себя, никому и ничего не объявляя. В скором времени после этого он попал под высокое напряжение и оказался на грани между жизнью и смертью. Мне стало стыдно за себя, стало жалко его, и я сказал сам себе: – Ну, я же не хотел, чтобы было так сильно. Пусть выживет. И он выжил. Ему ампутировали одну руку, а на другой оставили два пальца – как раз для того, чтобы держать ложку или кружку. И вот только сейчас он умер. Все эти годы он очень много пил, и я удивляюсь, как он вообще так много прожил. А я все эти годы жалел его и думал: «Вот я пожелал человеку зла, а он его, бедняга, и получил». Но потом проходило время, и я стал думать иначе: – Я не имел права жалеть его. Он причинил зло моей жене, а я его пожалел. Моя жена уже и в могилу отошла, а он всё ещё живёт и живёт. За что ему такая честь? И сейчас я упрекаю себя за ту свою слабость. Прощать и щадить надо, но не таких, как этот урод. А кого надо прощать? Родных людей, близких, случайно оступившихся – вот кого. У этого же типа тот эпизод с моею женою был далеко не случайным. На самом деле беда, случившаяся с ним, имеет вполне реальное объяснение. Никакой мистики! Парень родился и жил в деревне, но очень хотел выбиться в люди. Закончил техникум и пошёл в армию, где дослужился до старшего сержанта. Вернулся из армии уже не в родную деревню, а в город. Высокий, стройный, чёрные волосы и голубые глаза – девкам на зависть. И стал он маленьким, но начальником. И стал соблазнять девок, используя своё служебное положение. И однажды сильно попался. Одна девка подставилась ему, забеременела, а потом и говорит: – А теперь женись на мне! А он ей: – Да пошла ты туда-то! А она была из бандитской среды, подговорила своих блатных дружков, и те встретили его как-то раз и сказали: – Не женишься – прирежем. И для начала побили. И он женился. Каков сам, такая и жена ему попалась. Две дряни, одна другой хуже. Я помню ту девку – уродливая была. Как можно было на такую польститься – удивляюсь. Ну да не о том речь. И вот герой моего рассказа стал женатым человеком, и у него появились дети. С подчинёнными он всегда был очень над-менным и часто конфликтовал с людьми. Однажды его послали проводить ответственную работу в одной сложной электроустановке, где было высокое напряжение. Работу нужно было проводить ночью. Он и двое его подчинённых пришли туда с вечера и перво-наперво напились. Затем мой герой сказал обоим своим подчинённым, что они дураки, а он один умный, и у них началась драка. И ему набили морду и оставили на ней следы. И потом все легли спать, а в назначенное время – проснулись и собрались было идти и делать то, что надо. Все нужные переключения к тому времени были уже подготовлены, и оставалось только выполнить нужную работу. Наш герой, будучи самым умным, пошёл в электроустановку один, и, хотя там были вывешены запрещающие плакаты и всё было правильно сделано, с пьяных глаз полез не туда. И получил страшный удар шести тысяч вольт. Ток прошёл ему сквозь правую руку и вышел через правую пятку. Сорвался он с пятиметровой высоты и упал на каменный пол. Бывшие собутыльники и враги услыхали грохот и прибежали его спасать. Мигом ему всё простили и вызвали «скорую помощь». Врач осмотрел на месте пострадавшего – у него были страшные перелом и ожоги и спрашивает: – А что у него с лицом? Ведь он же затылком ударился, почему же у него глаз подбит и всё лицо в синяках? Это как же он так упал? А ему отвечают: – Да это у него было ещё раньше. Это на него хулиганы какие-то нападали, вот и остались следы. Долго ли, коротко ли, но нужно было оформлять несчастный случай на производстве, а пострадавший был, между тем, очень пьян, и от него разило перегаром. И это означало, что пенсии не будет! Попал-то по пьянке и с нарушением всех правил безопасности – вот и подыхай теперь! Но начальство забегало-засуетилось и добилось того, что в акте не было упомянуто нетрезвое состояние пострадавшего. Мол, производственная травма. А от чего производственная, ежели там всё было в идеальном порядке? И начальство, их жалости к нему и его детям, приняло вину на себя: мол, там было не всё в порядке. И получило за это выговор и страшный разнос. И ему дали пенсию как невинно пострадавшему на производстве. И так он и жил после этого – с нелюбимою женою и – нескончаемо пьянствуя. И вот умер, спустя много лет. А я сегодня иду по улице и думаю: «А стоит ли этому гаду давать сто рублей на похороны или это будет оскорблением памяти моей покойной жены? А ну как она явится ко мне во сне и скажет: – Нашёл, кого жалеть! Меня бы лучше пожалел, чем эту тварь! И что я тогда ей отвечу?» Это я так думал, когда шёл по улице. И тут смотрю: я наступил на какую-то бумажку. Подбираю, а это сто рублей. Вот, думаю, всё и решилось. Вот эти сто рублей я и отдам. И отдал. И так и решилась эта трудная для меня проблема. А потом я думал и думал о нём: вся его непутёвая жизнь упиралась в его амбициозность. Не будь её, не было бы и всех его несчастий. А мистика – не было никакой мистики. Хотя, хотя, хотя… Имя у него было то же самое, что и у двух его собутыльников, с которыми он тогда выпил в электроустановке. Их было три тёзки. Случайно ли это? А ведь и у меня – то же самое имя. Стало быть, я четвёртый тёзка в этой истории. Что это было? Знак какой-то или простое совпадение?
|