Я умел мирить детей. Если драка была слишком уж сильною, то я ставил обоих драчунов и требовал, чтобы те немедленно помирились. Они всегда отказывались, огрызались, а иногда даже и порывались продолжить драку прямо в моём присутствии. Тогда я настаивал на своём, иногда орал на них так, что они от страха передо мною тут же и мирились. Но чаще заставлял представить себе, что сейчас идёт война. Вот вы оба находитесь в одном окопе, а на вас прямо сейчас движутся враги. А вы, как два дурака, подрались. Что вы будете делать – продолжать драку или хвататься за оружие и вместе отбивать врага? И мальчики всегда говорили: будем вместе отбивать врага. А я спрашивал: а потом помиритесь? И те отвечали: да мы бы сразу и помирились. Тогда я требовал: вот миритесь прямо сейчас. И они мирились. Но однажды я потерпел поражение. Это было в элитарной-преэлитарной, крутой-прекрутой школе. Директриса привела среди учебного года своего племянника в пятый класс, а тот сразу же стал со всеми драться. Однажды после одной очень уж ожесточённой драки я попытался применить этот метод. И второй мальчик сказал: я бы тогда помирился, но племянник директрисы заявил: – А я бы и тогда не помирился. Я бы сначала убил его, а потом бы уже отбивался от врагов! И я так ничего и не смог сделать. Директриса была очень взбалмошная женщина, почти сумасшедшая. Но я рассказал ей о том эпизоде, и она после этого забрала племянника из школы и устроила ему домашнее обучение.
|