Учился я в двух школах: в первой пять лет и во второй пять лет. Первая находится в самом-самом центре Ростова, и о том классе у меня как раз и остались наиболее светлые воспоминания, но и там всё было не так уж благополучно. Расскажу именно об этом классе. За эти пять лет количество детей в нашем классе колебалось в пределах 40-42. Так вот, по разным оценкам, судьбы от 10 до 12 тех моих одноклассников сложились трагически или просто плохо. То есть: 25 процентов брака! Четыре мальчика там образовывали воровскую группу. Миша, который командовал ими, сам редко воровал. Он считался хорошим мальчиком, и трое остальных воришек уважали его и буквально подчинялись ему. Я бы мог многое рассказать о них, но не хочу. Судьбы всех четырёх сложились плохо. Другой мальчик из этого же классного коллектива уже в пятом классе стал заниматься гомосексуализмом с мальчиком из другой школы (это был сын высокопоставленного обкомовского работника) и предлагал и мне влиться в их компанию. Впрочем, и те четверо воришек тоже предлагали мне соединиться с ними в одну банду и расписывали всячески, как им хорошо живётся, хвастались украденными деньгами и т.д. Но я с ними не дружил и старался держаться от них подальше. Одна девочка из этого класса, когда окончила школу, стала вести разгульный образ жизни и потом долго лечилась от сифилиса и от наркомании. Был и другой Миша. И я с ним как раз-таки дружил. Он был выдающеюся личностью, но судьба у него сложилась трагически: сначала – головокружительный взлёт, а потом – падение. Он уехал в Америку и живёт там плохо. Один из моих одноклассников был хорошим мальчиком, я с ним дружил, у него всё складывалось в жизни нормально, но когда ему было 20 с чем-то лет, он погиб во время занятий гребным спортом: его лодка опрокинулась, он обо что-то ударился и утонул. Хороших и счастливых примеров было много: один мой одноклассник стал генерал-полковником, другой профессором и преподаёт теперь в Москве, третий оказался гениальным изобретателем и стал успешным бизнесменом. Таня стала доктором медицинских наук и светилом в этой области. Когда моя первая жена умирала, я звонил ей по вечерам, и она выдавала мне ценнейшие рекомендации о том, как нужно ухаживать за женою, какие лекарства применять, а какие нет, и я всё это выполнял. Была и другая Таня – дочка учителя из нашей школы. Это была тоже очень хорошая девочка. Однажды, когда мы были во втором классе, мы под конец учебного года пошли на прогулку в парк имени Горького. А там тогда стоял памятник Сталину. Учительница отошла куда-то, а нам велела стоять и ждать её возвращения. И вот эта самая Таня сказала всем нам по секрету, что Сталин был плохим. И её слова подхватил мальчик Боря, у которого отец был высокопоставленным военным: да, Сталин был плохим! И тут все дети как заговорили про то, каким был плохим Сталин. А я ничего этого не знал, но свято выполнял наказ матери: на такие темы никогда и ни с кем не говорить. И я стоял и молчал. А потом уже дома рассказал об этом матери, та взяла с меня клятву, что я буду и дальше молчать, и подтвердила: да Сталин был очень плохим и причинил много зла. С сыном директора ростовского завода-гиганта я дружил и вообще был в хороших отношениях. Но как-то раз он подговорил меня не пойти на контрольную по математике с помощью одного мошеннического ухищрения. Сказал, что и сам сделает так же, но не сделал. Я пришёл к школьному врачу, мне измерили температуру и ужаснулись. Тут же отпустили домой… Вот такой я был болван в детстве, хотя с ворами и извращенцам не спутывался – и то хорошо. А у того директорского сына судьба сложилась потом очень плохо: он сошёл с ума и умер. Ну и другие судьбы были – хорошие и не очень... Например, один мальчик спас мне жизнь во время катания на санках, и у меня о нём остались добрые воспоминания, но затем он переехал на Украину, и мне кажется, что лучше бы он этого не делал. Есть два-три человека, о которых мне совершенно нечего вспомнить. В новой школе, куда я потом перешёл. Было примерно то же самое: были воры, были настоящие бандиты, которые потом сидели всю жизнь по тюрьмам. Кто-то спился, кто-то сошёл с ума, а кто-то и выбился в люди и стал очень успешным. Но почему-то о той второй школе я и не вспоминаю, и те судьбы мне не очень интересны. Я даже позабывал некоторые фамилии тех своих одноклассников. Почему-то мне дорога именно та школа, которая была первая... Умиления и восторгов по поводу советской школы у меня нет. Были хорошие учителя, но были и ужасные, о которых вспомнить противно. Школьная форма для мальчиков выпускалась в двух вариантах: в дешёвом и в дорогом. И по тому, какая на мальчике была форма, сразу было видно, из какой он семьи – из богатой или из бедной. Лично я носил дешёвую форму. Самым сильным впечатлением, которое я претерпел в свои школьные годы, было известие о событиях в Новочеркасске. Это был шок на всю оставшуюся жизнь. Когда я был пятом классе, учительница истории сказала нам, что мы все будем жить при коммунизме, который наступит через 20 лет. Все дети захлопали от радости в ладоши и закричали «ура!», а я, как кажется, был единственным, кто не хлопал и не кричал. От своих родителей я уже знал к тому времени, что это выдумка и никакого коммунизма никогда не будет. Когда я читаю сейчас в Интернете о том, как хорошо жилось при советской власти и какая тогда была хорошая школа, я даже и не возмущаюсь, а просто отмахиваюсь. Это пишут или глупые люди, или бессовестные. Многие просто повторяют чужие слова. Хотя, конечно, у моих родителей школьные годы были намного тяжелее. Например, мать воспитывалась в детском доме, где были и голод, и холод, и прочие лишения, а то, что она там была круглою отличницею, так это её личная заслуга. Она была с детства сильною личностью. В любом случае, всё зависит от личности, и мой класс – тому пример.
|