Вчера, 21-го июля 2014-го года, узнал телефон своего двоюродного брата Виктора. Мы с ним не виделись восемь лет, и все эти годы я никак не мог связаться с ним. Прихожу, бывало, к нему домой и спрашиваю: – Где Витя? А мне всякий раз отвечают: – Не знаем! – А телефон?.. – И телефона не знаем. Иногда говорили, что он перешёл жить к какой-то бабе, иногда говорили, что уехал в деревню. Но одно было неизменным: не знаем, не знаем, не знаем… А тут мы вчера пошли на набережную гулять. Сын долго купался в фонтане (насилу вытащили), потом смотрели на кораблики; потом жена изучала всякую экзотическую растительность, которая у нас там растёт; потом учили сына, как называется наша река, но так и не научили – он упорно повторял: Дом, Дом, Дом! Река Дом! Потом сын застрял на какой-то детской площадке. И потом двинулись домой и стали подниматься в гору. А жена и говорит: – Давай зайдём домой к Вите и спросим ещё раз, где он? Я отвечаю: – Да ведь бесполезно же. Не скажут! А жена говорит: – Если не скажут, мы им тогда пригрозим: мол, пожалуемся на вас в полицию! Что это за дела такие? Человек пропал, и нет о нём ни слуху, ни духу, а вы что-то скрываете! И я тогда тоже что-то аж даже разозлился и говорю: – Ладно, пойдём! И, к моему изумлению, мы там всё в один миг узнали. Я постучал в окошко, а ко мне выглянула какая-то незнакомая девочка. Я спрашиваю: – Где Витя? Я его двоюродный брат Вова. Девочка отвечает: – А я его внучка. Дедушка живёт в деревне. Я попросил телефон. Девочка сказала, что сейчас поищет, где он там у неё записан, и вынесет нам. Вынесла. Я спросил, как её зовут. Она ответила: Анжелика. Сказала, что у неё ещё есть старшая сестра Катя, которой уже двадцать лет и которая с ними не живёт. И ушла куда-то с подружкой. Ну а мы после этого сели в автобус и поехали домой. В автобусе я позвонил по этому номеру, и Витя мне ответил. Как я и думал, он живёт в дельте Дона, в хуторе Дугино. Я знаю этот домик – он ещё от покойных родителей остался. Очень маленький. Две крохотных комнатки и сени. Витя на год старше меня. То есть, мне 64, а ему 65. Но я не был в Чернобыле, а он был – вот в чём разница. А так-то он всегда был здоровее меня. Он всегда выглядел так: огромного роста крепыш и при этом худой. Просто он был сделан весь из мускулов. Голубоглазый блондин, между прочим. У меня осталось детское воспоминание о нём. Я приехал в гости к своим двоюродным братьям, когда мне было восемь лет. И мы пошли купаться на Дон. Стали заходить в воду и, когда мне было воды по пояс, я провалился в яму и ушёл в неё с головою – такая она была глубокая. А Витя кинулся меня спасать. Я-то и сам выплыл, хотя и испугался, конечно, – я тогда уже кое-как плавать умел, но сам факт, что он кинулся мне на помощь, остался у меня в памяти навсегда. И потом, уже в мае 2006-го года, когда Витя и его брат Вова узнали, что у меня умерла жена, они пригласили меня в Дугино на рыбалку, чтобы я развеялся, отвлёкся. И мы плавали на лодке по Большой Каланче – так называется эта часть Дельты Дона, ловили рыбу, болтали о том, о сём, потом эту рыбу готовили дома, и ели, и было очень вкусно. И, кстати, ничего спиртного не пили – мы все не пьющие оказались. Я не пью вообще никогда, Вите нельзя после Чернобыля, а почему Вова не пьёт – я даже и не спросил тогда. Для меня это была незабываемая встреча. И вот восемь лет прошло – и ни слуху, ни духу. И я звоню Вите по телефону. Спрашиваю: – А почему я до Вовы не мог дозвониться? Витя отвечает: – А Вова тоже, как и я, не живёт больше в Ростове. Переехал в Обуховку. – А почему твои родственники не хотели мне говорить ничего про то, как тебя найти? Витя ничего не ответил. Поговорили о здоровье, о том, о сём. А потом я сказал, что после смерти жены женился вторично, но не сразу, а спустя полтора года. А потом у нас ещё и сын родился, но тоже не сразу, и теперь я молодой папаша: мне шестьдесят четыре, а ему четыре. И тут Витя как стал смеяться: – Ну, ты даёшь! Сдурел на старости лет! Смеялся он долго и, как мне показалось до слёз. Стал и я смеяться… Ну и потом отсмеялись, и Витя мне продолжает рассказывать про себя: – А я сейчас вот на рыбалке. Сижу на плоту и ловлю рыбу. Уже поймал двух больших сазанов, четырёх гибридов, одну щуку… А я как раз недавно только узнал, что гибридами у нас неправильно называют карасей. Я спросил: – Сваришь уху? – Нет, – ответил Витя, – пожарю. И потом Витя пригласил нас приезжать к нему в Дугино, и мы распрощались. Ехали дальше в автобусе, а мой сын, который сидел напротив меня и жены, ещё долго изображал, будто он звонит кому-то по мобильному телефону и с кем-то деловито разговаривает. При этом он то хмурил брови, то кивал, то многозначительно смеялся... Судя по всему, он пародировал именно меня, но делал это очень серьёзно и, видимо, правдоподобно. Мы с женою смотрели на него с изумлением и смеялись. А он не замечал нас и говорил что-то своё в "телефон" и говорил... Был уже вечер, и темнело. Я представил себе, как Витя после рыбалки вернётся по темноте к себе домой и будет жарить рыбу. И потом ляжет спать. И совсем один. Брат, правда, живёт поблизости – Обуховка находится совсем рядом, если что, сможет и подъехать. Но всё равно: одному скучно. Я после смерти жены женился вторично, а Витя после того, как его жена умерла, так и не женился. Дома включил компьютер и стал смотреть по снимкам из космоса, где там Дугино. Нашёл в одну минуту. А я и раньше разглядывал это самое Дугино из космоса и всё пытался найти, где там тот самый домик, где когда-то жило всё это большое семейство, куда я так любил приезжать в детстве. И я никогда не находил того дома. Ну, не получалось и всё тут! А тут вдруг взял и нашёл мгновенно: да вот же он! Из космоса не видно, что домик стоит на очень даже хорошем бугорке, и когда бывали наводнения, вода никогда не поднималась до самого дома. В 1996-м году, когда подула страшная низовка и люди среди ночи как ошпаренные выскакивали из своих домов и спасались на крышах, а некоторые не успевали и гибли, так вот даже и тогда вода дошла лишь до порога того дома, где живёт сейчас Витя. Витя и Вова в это время там как раз и были. Спасали Вовину машину от затопления, подставляя кирпичи под колёса. И так и спасли – машину, стоявшую во дворе, не затопило! Низовкою на Нижнем Дону называют сильный ветер, дующий со стороны Азовского моря. Он может разразиться когда угодно, и тогда Дон начинает течь в обратную сторону, и могут происходить ужасные вещи. Так вот, стало быть, мой двоюродный брат Витя живёт в хорошем месте. Его и низовка не берёт. Хотя с ростовскими родственниками – что-то не то. Противодействие исходило, как мне показалось, прежде всего, от сестры его покойной жены. Причём сестра не простая, а близняшка. Странно даже. Мне моя жена перед смертью завещала непременно жениться во второй раз и не оставаться одному, а Витина жена, видать, ему ничего не завещала. Вот даже и её сестра за что-то его терпеть не может. Ну, да и бог с ними со всеми его родственниками! Для меня главное – мой двоюродный брат Витя. Его мать – тётя Муся – родная сестра моей матери. Из всех четырёх тёти Мусиных сыновей и одной дочери я всегда выделял для себя именно Витю и видел именно в нём родственную душу. Как только время найду, съезжу с женою и с малышом к нему в гости. Проведаю.
|