не так уж и гипербализировано. это общая черта советской женщины, которая так сказать "душой прониклась" на все эти бредни про интернационализм, равенство народов и т.д. - как только приезжали какие-то иностранцы, те как с цепи срывались. вот стоит тут почитать чтобы иметь представление.
http://katoga.livejournal.com/564101.htmlи не стоит удивляться почему после фестивалей молодежи и студентов и московской олимпиады в России появилось столько мулатов и прочих ублюдков
Цитата:
История вкратце такова (перескажу как смогу).
Тетку зовут Ольга Евгеньевна Ветрова. В 1955-ом она приехала в Москву из Ставрополя, как молодой начинающий газетный фотограф. Ее пригласили работать сначала в Гудок, а через некоторое время в создававшуюся тогда «Советскую Россию» - рупора новой, послесталинской номенклатуры.
Тётку сразу отослали «на комсомольские стройки» - она вспоминает, как ездила куда-то в Бийск вместе с комсомольцами. Все были разные, но все очень свободолюбивые: «их отцы на их памяти пришли из Европы с Победой». Тогда существовала практика массовой отсылки активной молодежи на целину, и если ты не являлся больным или сыном чиновника – то уж так или иначе, а на какой-нибудь аврал ты попадал. То мерзнешь где-нибудь в Сибири, то уезжаешь с неубранных полей под проливным дождем в Казахстане, в общем «и настроились, и налюбились, и натерпелись».
А летом 1957-ого в Москве проходил Фестиваль. Ее, как молодого фотографа-комсомолку отправили фотографировать иностранных комсомольцев. Миссия ответственная и важная – сначала съездить открыть памятник Зое Космодемьянской с сотней иностранных студентов, потом гулянья в Москве, концерты. За два месяца фестиваля она сдружилась с многими иностранцами. Естественно, не заставили себя ждать люди из Комитета, которые настоятельно просили сообщать все и вся. Она, правда, все это дело достаточно удачно саботировала.
А Оля как раз держалась с иностранцами строго по дружески, и ее как молодую и красивую все начали посвящать в свои дела. Выяснилось, что у каждого парня уже через день-два пребывания в Москве образовалась любовь, а у кого даже и по две. Было тепло и все разъезжались кто-куда по паркам и часами проводили развалясь под деревьями.
А потом у Оли возникли большие проблемы. Случилось это так – тетка, поехала с компанией ребят гулять на ВДНХ, а потом оттуда пошли дальше, в сторону каких то деревенек и холмов. Гуляли, шутили, выпивали. Потом, уже к ночи, сидели где-то среди деревьев, играли на гитаре и мечтали. В это время услышали гул двигателей. Потом по стволам деревьев стали рыскать длинные лучи прожекторов.
Дальше цитирую с ее слов:
«Мы повскакивали с насиженных мест, как тут же к нам подбежал какой-то человек и закричал еще кому-то: «вот, здесь тоже». К нам подбежал еще один молодой человек, одетый, как и я, комсомольцем и они начали на меня орать, чтобы я шла с ними. Мои мальчишки вступились за меня, и им обоим тут же досталось по физиономии и ряд вполне себе русских матерных оскорблений. Потом набежали еще комсомольцы, моих парней куда-то оттерли, а меня потащили к грузовикам. Между четырех грузовиков, которые светили фарами друг на друга стояло множество людей с повязками дружинников и масса девушек. Постоянно появлялись люди, которые втаскивали новых и новых сопротивляющихся и орущих девушек, перекидывали их другим, и те сбривали им машинкой волосы (двое держали, один брил). Оскорбляли. Могли и плюнуть, что делали с видимым удовольствием. Причем стригли не налысо, а как бы просто сбривали часть волос, такой длинной прогалиной. Девушек было очень много, причем некоторые – прямо с исподним в руках. Все это происходило в стране недавно победившей фашизм».
Тетку, в общем, тоже «побрили» и отпустили, срезав вьющиеся до плеч волосы наискось из-за уха ко лбу.
На следующий день по ее поводу состоялось комсомольское собрание. И из редакции ее вышвырнули. В отель к друзьям ее не пустили, их она так больше и не видела (с одним правда, встретилась потом, но уже позже в 70-х).
К чему я все это рассказала, как могла. Я так понимаю, что Фестиваль 1957 года стал единственной возможной на тот момент альтернативой веб-сайта типа «выйти замуж за иностранца». И девушки-комсомолки тысячами бросились грудью на амбразуру (простите мне эту невольную аллюзию), как бросались раньше на комсомольские стройки.
Вопрос вот в чем. Мне раньше казалось, что девушки как-то должны по своей природе проявлять меньше сексуального остервенения с незнакомыми иностранцами. Хотя, увы, короткие некоторые исследовательские визиты на сайты знакомств, убеждают меня в обратном. А уж история, рассказанная тетей, и вовсе повергла в шок – если уж наши бабушки, с таким остервенением давали иностранным гостям – это как вообще понимать? Что ими руководило – невозможность впринципе смотреть на соотечественников, как на сексуальный объект (так это в принципе и сейчас актуально)? Жажда свободы? Природная русская тяга к приключениям?
А сейчас если к нам массово приедут из-за границы? Ну например в Сочи? Будут новые тысячи «детей фестиваля» или наши любвеобильные девушки пойдут делать аборты? Или пора начинать рекламу кондомов «Олимпийские», чтобы поспеть с имиджем бренда к 2014-ому?
P.S.Как видно из комментариев, многих царапнуло открытие, что "дают" девушки иностранцам, и как выяснилось и "давали", подчас далеко не по любви, а руководствуясь меркантильными целями.