Это ещё из моего прежнего дневника - того самого, который был закрыт сионистами. Описываемый в этой заметке человек уже умер.
Я знаю одного удивительного человека. Сейчас ему уже 80, и вся его жизнь осталась в прошлом, но всё равно: это один из самых невероятных людей, каких я когда-либо встречал в жизни. Знает массу иностранных языков, некоторые – так же, как русский. В совершенстве. Но не имеет ни единого научного труда. Когда-то он преподавал латынь, но его попёрли из вуза за его хулиганистое поведение. Открою страшную тайну: свой псевдоним Латинист я как бы украл у него. Настоящий латинист он, а не я. С ним я встречался всего лишь несколько раз, потому что он ведёт очень замкнутый образ жизни, и о его существовании не многие вообще догадываются. Говорить о лингвистике я могу с ним как с равным. Если он чего-то не знает, то после короткого пояснения ловит всё на лету и понимает труднейшие вопросы с полуслова. Это человек по-настоящему гениальный. Но почему-то всю свою жизнь его тянуло на хулиганские и экстравагантные поступки (драки, пьянки, невероятные похождения), и лингвистика была для него непонятно, откуда взявшимся дарованием, упавшим на него с неба. У него есть молодой сын, которого он умудрился родить уже в преклонном возрасте. Как-то раз я разговорился с сыном. Поразился глубине его знаний. Стал уточнять кое-что: – А что ты знаешь о племенах Боевых Топоров и Шнуровидной Керамики? Горнунга он не читал, но, тем не менее, стал выдавать такое, что я поразился. – А о Вячеславе Иванове – что знаешь? Оказалось: парень знает в совершенстве теорию о том, что индоевропейцы произошли из района Мёртвого моря и только затем пришли в Европу и просветили тамошних белых дикарей своим языком, который принесли им. И теперь этот язык называют индоевропейским. Я спросил: – Но ты понимаешь что эта теория говорит о расовой неполноценности белого человека? Что она разработана по заданию иностранной разведки? Юноша ответил: – Иванов – величайший мыслитель 20-го века. – А про Николая Дмитриевича Андреева ты никогда не слыхал? Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего. – А кто это? Не дожидаясь разъяснений, сказал: – Вы меня извините. Очень тороплюсь. Меня ждёт Мустафа, я сейчас бегу к нему. – А кто такой Мустафа? – Да один негр из Судана. Мы дружим. До свиданья, был очень рад с вами познакомиться. И ушёл. Я посмотрел на отца. Бедняга ничего не понял. Я хотел спросить, почему же он допустил, что сын у него имеет таких странных друзей и поклоняется таким странным идеалам, но не стал. Гениальность такая штука, что, если её ничем не подкреплять, то она угасает. И по наследству она не передаётся.
|